Чем выше цель - тем круче паденье
Вот я уже и грумер официально. Ищу работу теперь.
Соболь уехал в Москву делать паспорт, а я осталась одна на две недели. И мне грустно, одиноко и тоскливо. Я не включаю Скайп, поскольку не хочу возвращаться в те тяжёлые для меня времена, когда мы с Соболем могли говорить только через компьютер. Не хочу, не хочу снова падать в тот Омут. Я просто воображаю, будто он уехал в командировку. И скоро вернётся.
Я вчера проводила его на вокзал, посадила в поезд. Ох, эта чарующая атмосфера железной дороги, этот сыроватый запах угля, неизменный женский голос, объявляющий прибытие составов. Вечно спешащие куда-то пассажиры - прощающиеся, машущие руками своим провожающим родным. И мелькающие вагоны с проводницей у каждого выхода. Первый, второй, третий... наш был девятнадцатый. Сидячий и дешёвый. И Соболь погрузился в вагон, а росомаха погрузилась в свои мысли. Я махала лапой, глядя в его окно, улыбалась на прощание, а потом до самого конца платформы бежала за уходящим поездом. И вскоре состав скрылся из виду. Я побрела обратно. Медленно и опустошённо. С каждым шагом чувствуя, насколько сильно в этот самый миг от меня отдаляется любимый зверёк. Вот и всё.
В тот день я встретилась с мамой у Русского Музея, и мы пошли в ресторан. Ещё недавно я расстроилась, что моё получение профессии было всеми проигнорировано, а теперь меня не сильно-то и обрадовало это мероприятие.
... Я шла по скверу и, казалось, весь мир пытался меня умиротворить...
Вечером приехала Надя на своей Белоснежке. Она осталась ночевать. Перед сном мы пошли гулять с собакой, и я решила прокатиться на Белоснежке. Как же я соскучилась по велосипеду! У Белоснежки, вестимо, ход более тугой, чем у моей Славушки, но и чувствуется, что более мощный. Славка-то лёгенькая, хоть я и считаю её тяжеловозом. Но как приятно было снова ощутить ветер в гриве, шуршание колёс об асфальт и скорость. Великолепную, управляемую скорость.
Изловила всех пятерых котов и подстригла им когти.
Тоскливо.
Соболь уехал в Москву делать паспорт, а я осталась одна на две недели. И мне грустно, одиноко и тоскливо. Я не включаю Скайп, поскольку не хочу возвращаться в те тяжёлые для меня времена, когда мы с Соболем могли говорить только через компьютер. Не хочу, не хочу снова падать в тот Омут. Я просто воображаю, будто он уехал в командировку. И скоро вернётся.
Я вчера проводила его на вокзал, посадила в поезд. Ох, эта чарующая атмосфера железной дороги, этот сыроватый запах угля, неизменный женский голос, объявляющий прибытие составов. Вечно спешащие куда-то пассажиры - прощающиеся, машущие руками своим провожающим родным. И мелькающие вагоны с проводницей у каждого выхода. Первый, второй, третий... наш был девятнадцатый. Сидячий и дешёвый. И Соболь погрузился в вагон, а росомаха погрузилась в свои мысли. Я махала лапой, глядя в его окно, улыбалась на прощание, а потом до самого конца платформы бежала за уходящим поездом. И вскоре состав скрылся из виду. Я побрела обратно. Медленно и опустошённо. С каждым шагом чувствуя, насколько сильно в этот самый миг от меня отдаляется любимый зверёк. Вот и всё.
В тот день я встретилась с мамой у Русского Музея, и мы пошли в ресторан. Ещё недавно я расстроилась, что моё получение профессии было всеми проигнорировано, а теперь меня не сильно-то и обрадовало это мероприятие.
... Я шла по скверу и, казалось, весь мир пытался меня умиротворить...
Вечером приехала Надя на своей Белоснежке. Она осталась ночевать. Перед сном мы пошли гулять с собакой, и я решила прокатиться на Белоснежке. Как же я соскучилась по велосипеду! У Белоснежки, вестимо, ход более тугой, чем у моей Славушки, но и чувствуется, что более мощный. Славка-то лёгенькая, хоть я и считаю её тяжеловозом. Но как приятно было снова ощутить ветер в гриве, шуршание колёс об асфальт и скорость. Великолепную, управляемую скорость.
Изловила всех пятерых котов и подстригла им когти.
Тоскливо.
