Сегодня один из тех скучных сонных дней, когда я никуда не выхожу и вокруг меня тоже почти ничего не происходит. Пока что.
Но это и неплохо, по крайней мере есть время посидеть, подумать, повспоминать, либо отдохнуть и расслабиться, отвлечься в какой-нибудь игре.

И вот гляжу я в окно: по проснувшемуся голубому небу плывут хлопковые комья, Солнце, от которого моя морда растянулась в невольной улыбке, освещает дом, стоящий напротив, и пустырь перед ним. Чуть подальше виднеется огрызок леса, который я ещё в прошлом году облазила и всё, что там есть, разнюхала. Глядя на плотную стену деревьев в первый раз, я думала, что это настоящий сильный дикий лес, простирающийся до самого Белоострова, и, конечно, я не могла не пойти туда на разведку. Помню, то было славное приключение. Позже я ходила туда ещё несколько раз, но первый раз, как водится, оставляет самое сильное впечатление.

Я перешла пустырь, перешла шумящую трассу и оказалась под сенью первых берёзок и осин, и первой моей настоящей препоной стала широкая канава, овражек с водой, которым лес, мне так показалось, пытался отгородиться от города, чтобы не задохнуться совсем. Как жаль, что этого ему не хватило. Овражек я преодолела, отыскав погибшую берёзку - она упала, перекинувшись через препону, и позволила мне перебраться на другой берег. То, что я увидела, пройдя чуть вглубь, опечалило меня, но не удивило. Гора мусора! Да, целая гора. Горища, а не гора. Грустно было видеть эти несчастные деревья, эту погибшую землю. Мне почудилось, будто у тамошних берёз и сосен весь ствол уже чешется от грязи и ядовитых помоев. Это было невыносимо печально.
Но чуть дальше меня ждал более приятный сюрприз: мусора там почти не было, под лапами шуршала хвоя и листва, пели птички. Правда, снова пришлось потрудиться, чтобы преодолеть раскинувшееся на всю ширь "озеро" талой воды, но мёртвые деревья мне в этом помогли. Полоска леса, по которой я шла, была довольно узкой, с одной стороны меня подстерегала какая-то запретная человеческая зона, с другой - выкорчеванный пустырь. Но, по мере моего продвижения, эта полоска становилась всё шире. Мною были обнаружены загородки и укрепления для какой-то игры со стрелялками, но самое интересное - это огромное, в обхват моих лап, гнездо. Оно было сплетено из веток и пряталось высоко на сосне. Когда я рассказала об этом отцу, он предположил, что гнездо ястребиное. Похоже на то, ведь под ним я два раза находила большие полосатые перья. Радует, что рядом с моим домом осталось что-то дикое, фрр.
В логово я возвращалась по пустырю, и над моей головой пролетел сокол, затем уселся на единственное оставшееся на пустыре низенькое деревцо. Я подкралась к нему поближе, чтобы разглядеть. Красавец-сокол!
И ещё в тот день я увидела, как опускается небесный фонарик. Он плавно летел по направлению к земле и ударился о перерытый грунт в полусотне метров от меня. По пустырю тоже было очень сложно пройти - он был весь покрыт выкорчеванными корнями, пнями, а между корней и пней была вода. Поэтому мне не сразу удалось пробраться к фонарику, а домой добраться было и того труднее. Весёлый выдался денёк прошлой весной.
Потом я ещё не раз ходила в тот лес - то с Теем, то с Соболем, не раз находила там интересные штуки. Нашла ещё одно полосатое перо, но отдала его Тею, потому что тот попросил. Хорошее было пёрышко, лучше чем моё первое.
Помню, с Теем мы грелись на солнышке, забравшись на обрыв, со спины нас прикрывали высокие стебли сухоцвета. Пахло прелой землёй, жухлой травой и мокрым песком. В грязной строительной канаве плескались лягушки. А мы пели наши любимые песни - первый раз после долгого перерыва. Это было прекрасно. Наверное, нам уже и не доведётся спеть вместе.
Ну что же, времена меняются, и звери вместе с ними.

И вот, пока я это писала, Солнце скрылось за набежавшими облаками, от голубого неба осталось только небольшое пятнышко, просвечивающее сквозь сероватую завесу.
Знаете, я всегда представляю окружающие моё жилище объекты чем-то природным, родным. Высотные дома моего квартала - это, несомненно, горы, а пустырь с вечной лужей и остатками строительного мусора перед моими окнами - это вересковая пустошь, а лужи - озёра.
Я даже всех людей, меня окружающих, представляю в образе животных. Просто потому, что мне так интересней жить.